Гульфик

Разглядывая средневековые гравюры, портреты баронов, герцогов и королей, мы находим в их костюмах замечательный атрибут одежды. Гульфик.

Лёгкий гульфик – из хлопка или атласа и более плотный – из кожи. Гульфик, связанный заботливой бабушкой или подаренный супругой на годовщину свадьбы. Гульфик утеплённый, с целебной шерстью ирландской собаки, или украшенный ониксом и беломоритом. С вышитым дубом. С единорогом и солнцем, с девизом «Helfen – Wehren – Heilen» золотыми буквами. Железный гульфик на рыцарских латах. Гульфик, ржавеющий на поле боя.

Гульфик был самым привычным атрибутом одежды – но вовсе не потому, что мужчины ценили излишества в костюме. Нет. Просто Средние века являлись эпохой расцвета европейского католичества – религии отважных мужчин и скромных женщин. Языческий культ Великой Матери находился под строжайшим запретом, и люди пристально следили, чтобы его фурункулы не вылезали на коже цивилизованного общества. Если же они всё-таки появлялись, что ж… Инквизиция, не долго думая, прижигала их раскалёнными углями, протыкала спицами и выдирала клещами.

Но увы. Защитить европейскую цивилизацию от заразы инквизиция не смогла. Вскоре тело Европы покрылось сыпью ересей и грибком извращений. Вздулась опухолями Реформации и вольнодумства. А затем, начав преклонением перед биологией самки, лопнуло тем гнойником, в котором долго копилось всё нечестие Великой Матери мерзостей Бабалон. Её возрождённый культ с лёгкой руки Готфрида Лейбница получил имя: Материализм.

В результате развития культа уже к концу ХХ века мужская сексуальность была окончательно криминализована. Если она и осталась где-то допустимой, то лишь под жёстким надзором женщины-хозяйки. В установленное время, в установленном месте. Сексуальность же самих женщин-хозяек наоборот стала всячески восхваляться. Хозяйкам ведь стыдиться нечего – они светлы и прекрасны в своей половой силе. Все эти топики, стринги, мини... М-м-м! Плевать, что у прохожих мужчин от возбуждения наступают гормональные сбои, скачет давление и лопаются сосуды. Пускай дохнут от инфарктов и инсультов. Рабов матриархата не убудет.

В эру криминализации мужского эроса, если у мужчины вдруг поднимается в неустановленном, общественном месте, окружающие сразу, про себя или в голос, объявляют его маньяком-извращенцем. И упаси Боже, если у такого «маньяка» встанет на полуголую шлюшку, когда по паспорту ей стукнет восемнадцать только через месяц. Врачи – исполнители закона о кастрации – тот же примутся стерилизовать шприцы.

Не забывайте: медицина достигла таких высот благодаря материализму. Да-да! Поэтому она и должна быть инструментом Великой Матери, превращаясь в её руке то в клизму-осеменитель для женщин, то в кастрационный нож для мужчин.

Женщина матриархата, в отличие от мужчины, имеет право не только возбуждаться где захочет, но даже ходить по улицам со страпоном или вагинальными шариками внутри. Женское самоудовлетворение coram publico – это нормально, это о-кей. А дама с необычными пристрастиями даже вольна демонстрировать свои половые органы прохожим. Мол, ветерок подул, юбочка задралась… Ах ты, негодяй! Ты это видел? Грязный ты развратник!

Если жрица Великой Матери захочет, она в праве натянуть мужские брюки. Это модно, это называется унисекс. Зато для мужчин время просторных килтов давно прошло. Какие вам килты, рабы? Какие туники, рясы, гульфики?! Детородный уд должен быть стиснут узкими джинсами. Спрятан в одну из штанин. Свёрнут баранкой. Зажат между бёдер и затянут плавками. Ни единого намёка на мужество.

Что с того, если ты возбудишься, и твой сдавленный стояк плохо скажется на потенции, вернее, на угле подъёма члена? Пусть его сухожилия растягиваются и дрябнут. Когда госпожа возжелает утех, она отправит тебя к врачам. Они подтянут сухожилия скальпелем, и ты, раб, снова будешь готов к употреблению.

А может, тебе, мужчинка, жарко в обтягивающих брюках? Что ж, терпи. Зато женщина летом может вообще не носить трусики. Это де жутко сексуально. И вообще, погляди-ка, как твоя госпожа шагает по проспекту, размахивая в такт руками и лихо вихляя ляжками. Кровь в области её таза не застаивается, женщина здорова и полна сил. Но такая свободная походка дозволена далеко не каждому мужчине.

Ты тоже вздумал ходить, активно двигая бёдрами, вращая тазом и вольно выкидывая колени? А кто ты такой? Если ты не брутальный качок и не кавказец, то что ты силишься там продемонстрировать? Свой жалкий отросток? Фи-и-и. Нет уж, мужчинка. Изволь семенить мелкими шажками и – взгляд в землю!

Да-да, именно таков наш облик. Облик современных людей эпохи матриархата и эры победившего материализма – всеобщего служения Матери мерзостей Бабалон. Думаю, если бы наши фотографии каким-то чудом оказались в христианском Средневековье, люди того времени поразились бы, приняв нас за языческие гротески, за delirium или плод воспалённой фантазии ведьм и бесноватых. И с жалостью и отвращением спалили бы фотографии в печке.

Ибо ashes to ashes, как говорится. Прах к праху.